Во время процедуры банкротства должник, проживающий в Калужской области, попросил оставить ему земельный участок с расположенным на нём строением. Здание не было зарегистрировано в реестре недвижимости, но фактически являлось единственным жильём для должника, его супруги, престарелой матери, дочери и внука. В постройке проведены все необходимые коммуникации и она пригодна для круглогодичного проживания — это было доказано в ходе проведённой экспертизы.

Однако первые судебные инстанции в просьбе должника отказали, сославшись на то, что в юридическом смысле дом нежилой, а значит, не может обладать статусом единственного жилья и должен быть включён в конкурсную массу. Верховный суд России с решением нижестоящих инстанций не согласился и удовлетворил просьбу должника. С точки зрения судьи, отсутствие формальной легализации помещения в качестве жилого — не повод нарушать конституционное право должника на жильё.

«Согласно Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на жилище, никто не может быть произвольно лишён жилища», —  цитирует «Российская газета» Константина Ткаченко, руководителя практики правового сопровождения предпринимательства бюро адвокатов «Де-юре».

Это стало важным прецедентом, расширяющим понятие единственного жилья. «В реальной жизни граждане иногда вынуждены жить в помещениях, которые формально не признаны жилыми, хотя отвечают всем требованиям к жилым помещениям», — подчеркнул Ткаченко.